28.02.2014 в 09:50
Пишет Mister_Key:Одна из самых страшных для меня вещей, одно из впечатлений, которое я никак не могу переварить - обыденность. Обыденность зла, если совсем точно.
Это не о быте. Это когда идёт человек по своим человечьим делам, пишет в смартфон, думает о том, что надо бы свернуть в магазин за сигаретами и молоком, а то кончилось - и ему навстречу совершенно спокойно и деловито выходит человек с ножом, без эмоций и лишних сантиментов бьёт в печень, обчищает карманы, забирает смартфон и уходит.
Был человек - и нет человека.
Это - когда твои соседи, с которыми ты жила несколько лет в коммуналке, которых видела каждый день на общей кухне, которым одалживала соль и с которыми мыла по очереди полы, заходят к тебе и так же спокойно делят твою мебель, потому что ты - пожилая киевская еврейка, сын твой на войне, а впереди у тебя Бабий Яр.
Это когда ты садишься в такси, чтобы ехать домой, и с водителем что-то не так (многие знают это чувство: ещё ничего не случилось, но что-то не так, сильно не так, под ложечкой застревает свинцовый комок и сохнет во рту), и вместо того, чтобы ехать молча, он заводит с тобой странный тягучий разговор, рука его как бы невзначай ложится тебе на колено, скорость немаленькая, а на твоё паническое "вы что творите?!" он абсолютно спокойно отвечает "а что такого?" и выворачивает к близкой лесополосе.
Это когда ты, умная взрослая девочка, обзавелась документами, твёрдо знаешь, что по всем и всяческим законам ты права, не может быть сомнений - не может же быть, правда? - но адвокат смотрит на тебя с сочувствием и досадой и пускается в объяснения того, что да, бумаги, конечно, в порядке, но есть некоторые нЬюансы (он так и говорит - нЬюансы), и говорит потом ещё многое, округлые бессмысленные слова, каждое из которых вроде бы что-то значит, что-то нестрашное - но то в нормальной жизни, а сейчас реальность искривляется, как линия горизонта у Стругацких, и пытаешься как-то осознать, и не можешь, но знаешь твёрдо: бумагами ты можешь только подтереться.
Это каждый раз, когда тебя обманывают или пытаются обмануть. Запугивают или пытаются запугать. Говорят, держа тебя за локоть "ты не обижайся, но кто тебе ещё правду скажет?" и начинают нести такое убедительное, логически обоснованное, после чего хочется только повеситься.
Когда нормальный прежде человек, которому ты верила и с которым ела пуд соли, на твоих глазах и в режиме реального времени начинает стремительно превращаться в нечто, чему ты и названия-то найти не можешь. Глаза стекленеют, кулаки сжимаются, он перестаёт тебя слышать, даже прекращается пользоваться речью - зачем она, ведь он сильнее, - и ты стоишь перед ним и не знаешь, что делать. Как изгнать вот это вот и вернуть человека.
Когда рассчитываешь на то, что договор - не пустые слова. Ага.
Когда уверен, что за твою работу тебе заплатят так, как договаривались. Ага три раза.
Когда одноклассница однажды не приходит в школу, ты звонишь - "она в больнице", молодая здоровая девочка, лыжница и альпинистка, легла вечером спать и не проснулась, кома, отказ коры, смерть, в гробу она почему-то в свадебном платье.
Каждый раз меня потрясает не так сам факт свершения зла, как его уверенность, спокойствие, деловитость какая-то. Как будто так и надо. Стоишь в ошеломлении - но ведь так не бывает, не бывает, нет злых людей на свете! - а тебе с издевательской ухмылочкой в ответ - "нет добрых, в каждом - зверство, а ты, если веришь в другое - блаженненькая дурочка".
И доказательства приводят.
А зачем тогда жить.
Да, этот пост вполне очевидно о политике.
URL записиЭто не о быте. Это когда идёт человек по своим человечьим делам, пишет в смартфон, думает о том, что надо бы свернуть в магазин за сигаретами и молоком, а то кончилось - и ему навстречу совершенно спокойно и деловито выходит человек с ножом, без эмоций и лишних сантиментов бьёт в печень, обчищает карманы, забирает смартфон и уходит.
Был человек - и нет человека.
Это - когда твои соседи, с которыми ты жила несколько лет в коммуналке, которых видела каждый день на общей кухне, которым одалживала соль и с которыми мыла по очереди полы, заходят к тебе и так же спокойно делят твою мебель, потому что ты - пожилая киевская еврейка, сын твой на войне, а впереди у тебя Бабий Яр.
Это когда ты садишься в такси, чтобы ехать домой, и с водителем что-то не так (многие знают это чувство: ещё ничего не случилось, но что-то не так, сильно не так, под ложечкой застревает свинцовый комок и сохнет во рту), и вместо того, чтобы ехать молча, он заводит с тобой странный тягучий разговор, рука его как бы невзначай ложится тебе на колено, скорость немаленькая, а на твоё паническое "вы что творите?!" он абсолютно спокойно отвечает "а что такого?" и выворачивает к близкой лесополосе.
Это когда ты, умная взрослая девочка, обзавелась документами, твёрдо знаешь, что по всем и всяческим законам ты права, не может быть сомнений - не может же быть, правда? - но адвокат смотрит на тебя с сочувствием и досадой и пускается в объяснения того, что да, бумаги, конечно, в порядке, но есть некоторые нЬюансы (он так и говорит - нЬюансы), и говорит потом ещё многое, округлые бессмысленные слова, каждое из которых вроде бы что-то значит, что-то нестрашное - но то в нормальной жизни, а сейчас реальность искривляется, как линия горизонта у Стругацких, и пытаешься как-то осознать, и не можешь, но знаешь твёрдо: бумагами ты можешь только подтереться.
Это каждый раз, когда тебя обманывают или пытаются обмануть. Запугивают или пытаются запугать. Говорят, держа тебя за локоть "ты не обижайся, но кто тебе ещё правду скажет?" и начинают нести такое убедительное, логически обоснованное, после чего хочется только повеситься.
Когда нормальный прежде человек, которому ты верила и с которым ела пуд соли, на твоих глазах и в режиме реального времени начинает стремительно превращаться в нечто, чему ты и названия-то найти не можешь. Глаза стекленеют, кулаки сжимаются, он перестаёт тебя слышать, даже прекращается пользоваться речью - зачем она, ведь он сильнее, - и ты стоишь перед ним и не знаешь, что делать. Как изгнать вот это вот и вернуть человека.
Когда рассчитываешь на то, что договор - не пустые слова. Ага.
Когда уверен, что за твою работу тебе заплатят так, как договаривались. Ага три раза.
Когда одноклассница однажды не приходит в школу, ты звонишь - "она в больнице", молодая здоровая девочка, лыжница и альпинистка, легла вечером спать и не проснулась, кома, отказ коры, смерть, в гробу она почему-то в свадебном платье.
Каждый раз меня потрясает не так сам факт свершения зла, как его уверенность, спокойствие, деловитость какая-то. Как будто так и надо. Стоишь в ошеломлении - но ведь так не бывает, не бывает, нет злых людей на свете! - а тебе с издевательской ухмылочкой в ответ - "нет добрых, в каждом - зверство, а ты, если веришь в другое - блаженненькая дурочка".
И доказательства приводят.
А зачем тогда жить.
Да, этот пост вполне очевидно о политике.
Раньше показалось, что ёбаный пиздец уже произошел, но как же я ошибалась. И надеяться не на кого.
Да, это всё ещё о политике.